15.12.2015 в 01:15
Анон с драбблами по Высотке вдохновился трейлером и решил наконец закончить драбблотрилогию. Эта часть от лица Ройяла, если прищуриться, можно читать как юст господина илитарного архитектора по Лэнгу и его голым коленкам. Предупреждение: пичалька вроде уже давно не спойлер, но все равноРойял при смерти, его застрелил Уайлдер, но старикан оказался живуч и продвинулся далеко вниз.
читать дальшеЭнтони Ройял, пошатываясь, спускался по лестнице. Он перебирал окровавленными руками по хромированным перилам, оставляя на потускневшей поверхности мутные разводы. Боль почти не мучила его: когда пуля пробила его тело, нестерпимый жар разлился в глубине грудной клетки Ройяла, но вскоре утих, оставив после себя только жгучую усталость. Ройял с трудом дышал, конечности отяжелели и плохо слушались - совсем как после партии в сквош, когда он изо всех сил пытался держаться наравне с молодым доктором Лэнгом. До определенной степени ему это удавалось: на стороне Лэнга были сила и быстрота, но Ройял двигался экономно и продуманно. Ракетка была его рапидографом, а траектории движения мяча - смелыми, стремительно вычерченными линиями, складывавшимися в экстравагантные невидимые лабиринты.
Ноги Ройяла подгибались, и он удерживал себя на руках, наваливаясь на перила. Их гладкость напоминала ему о потерянной наверху трости, которую он метнул в Уайлдера. Роберт всегда мягко отнимал у него эту трость перед тренировками, а потом так же деликатно возвращал, когда они, вымотанные игрой, садились на скамейку. Их пальцы часто соприкасались - Лэнг не отнимал руку, не убедившись, что Ройял крепко взялся за рукоятку. Иногда Ройялу хотелось задержать длинные, ухоженные пальцы доктора в своих, положить ладонь на гладкое круглое колено и повести вниз, проследив точеные очертания икры и лодыжки, или вверх по бедру, до подгиба белоснежных шорт. Его ничуть не смущали подобные желания: руки Лэнга были светлокожими и грациозными, как у аристократов с портретов ван Дейка, но далеко не такими мягкими и безвольными. То же касалось и его ног. В теле Лэнга легкость сочеталась с пружинистой силой, а Энтони Ройял был большим поклонником функциональности.
Ройял смутно пожалел о том, что позволил себе так легко забыть о докторе. Если бы вместо алчного гинеколога Пэнгборна его соседом оказался Лэнг, сейчас ему бы не пришлось спускаться одному, на подкашивающихся ногах и с медленно слабеющим зрением. Внимание Лэнга к его здоровью всегда было пристальным, но по-дружески ненавязчивым - ценное качество, которого явно не хватало большинству мужчин в здании с их примитивным равнодушием и явственно обнажившимися грубыми страстями.
Внизу возвышалась баррикада, и Ройял сначала упал перед ней на колени, а потом утомленно повернулся спиной к этой мешанине мебели и пакетов с отходами. Он не знал, сколько просидел так, глядя на квадрат света, сочившегося сквозь запыленные окна лестничной площадки. Когда из баррикады, на которую опирался Ройял, выдернули какой-то крупный предмет, архитектор повалился в дыру, не сделав даже попытки уберечься от удара о бетон. Он сморгнул, возвращая зрению по крайней мере часть четкости, и узнал в склонившемся над ним человеке Лэнга. Ройялу уже не требовалась врачебная помощь, и Лэнг это понял. Словно догадываясь о желании Ройяла продолжить путь, он помог архитектору подняться, и вдвоем они спустились на десятый этаж.
Царивший здесь смрад наверняка пришелся бы по вкусу его друзьям-чайкам, безучастно подумал Ройял, оглядывая пересохший бассейн, заполненный расчлененными скелетами. Ему оставалось только спуститься в бассейн, чтобы со временем его кости присоединились к останкам жильцов его дома. Но даже сейчас Ройяла не покинула твердая уверенность в собственной исключительности. Он был королем-альбатросом, давно оставившим позади крикливую чаячью стаю. Ройял заставил себя отпустить осунувшееся плечо Лэнга и без поддержки потащился мимо кабинок для переодевания к спуску в бассейн. Там, на лестнице, он и будет восседать прямо, на расстоянии от груды костей, остовом в обрывках некогда белой одежды.
URL комментариячитать дальшеЭнтони Ройял, пошатываясь, спускался по лестнице. Он перебирал окровавленными руками по хромированным перилам, оставляя на потускневшей поверхности мутные разводы. Боль почти не мучила его: когда пуля пробила его тело, нестерпимый жар разлился в глубине грудной клетки Ройяла, но вскоре утих, оставив после себя только жгучую усталость. Ройял с трудом дышал, конечности отяжелели и плохо слушались - совсем как после партии в сквош, когда он изо всех сил пытался держаться наравне с молодым доктором Лэнгом. До определенной степени ему это удавалось: на стороне Лэнга были сила и быстрота, но Ройял двигался экономно и продуманно. Ракетка была его рапидографом, а траектории движения мяча - смелыми, стремительно вычерченными линиями, складывавшимися в экстравагантные невидимые лабиринты.
Ноги Ройяла подгибались, и он удерживал себя на руках, наваливаясь на перила. Их гладкость напоминала ему о потерянной наверху трости, которую он метнул в Уайлдера. Роберт всегда мягко отнимал у него эту трость перед тренировками, а потом так же деликатно возвращал, когда они, вымотанные игрой, садились на скамейку. Их пальцы часто соприкасались - Лэнг не отнимал руку, не убедившись, что Ройял крепко взялся за рукоятку. Иногда Ройялу хотелось задержать длинные, ухоженные пальцы доктора в своих, положить ладонь на гладкое круглое колено и повести вниз, проследив точеные очертания икры и лодыжки, или вверх по бедру, до подгиба белоснежных шорт. Его ничуть не смущали подобные желания: руки Лэнга были светлокожими и грациозными, как у аристократов с портретов ван Дейка, но далеко не такими мягкими и безвольными. То же касалось и его ног. В теле Лэнга легкость сочеталась с пружинистой силой, а Энтони Ройял был большим поклонником функциональности.
Ройял смутно пожалел о том, что позволил себе так легко забыть о докторе. Если бы вместо алчного гинеколога Пэнгборна его соседом оказался Лэнг, сейчас ему бы не пришлось спускаться одному, на подкашивающихся ногах и с медленно слабеющим зрением. Внимание Лэнга к его здоровью всегда было пристальным, но по-дружески ненавязчивым - ценное качество, которого явно не хватало большинству мужчин в здании с их примитивным равнодушием и явственно обнажившимися грубыми страстями.
Внизу возвышалась баррикада, и Ройял сначала упал перед ней на колени, а потом утомленно повернулся спиной к этой мешанине мебели и пакетов с отходами. Он не знал, сколько просидел так, глядя на квадрат света, сочившегося сквозь запыленные окна лестничной площадки. Когда из баррикады, на которую опирался Ройял, выдернули какой-то крупный предмет, архитектор повалился в дыру, не сделав даже попытки уберечься от удара о бетон. Он сморгнул, возвращая зрению по крайней мере часть четкости, и узнал в склонившемся над ним человеке Лэнга. Ройялу уже не требовалась врачебная помощь, и Лэнг это понял. Словно догадываясь о желании Ройяла продолжить путь, он помог архитектору подняться, и вдвоем они спустились на десятый этаж.
Царивший здесь смрад наверняка пришелся бы по вкусу его друзьям-чайкам, безучастно подумал Ройял, оглядывая пересохший бассейн, заполненный расчлененными скелетами. Ему оставалось только спуститься в бассейн, чтобы со временем его кости присоединились к останкам жильцов его дома. Но даже сейчас Ройяла не покинула твердая уверенность в собственной исключительности. Он был королем-альбатросом, давно оставившим позади крикливую чаячью стаю. Ройял заставил себя отпустить осунувшееся плечо Лэнга и без поддержки потащился мимо кабинок для переодевания к спуску в бассейн. Там, на лестнице, он и будет восседать прямо, на расстоянии от груды костей, остовом в обрывках некогда белой одежды.